«Завет народу и свет племенам». Ахеменидская Персия в судьбах иудаизма - Сергей Петров

Паралипоменон о завершении Соломоном строительства Иерусалимского храма: «И явился Яхве Соломону ночью и сказал ему: Я услышал молитву твою и избрал себе место сие в дом жертвоприношения» (2 Пар. 7, 12). Сходное выражение byt mdbḥ» («дом жертвенника») также засвидетельствовано как название Элефантинского храма в ответе Багавахьи и Делайи иудеям Элефантины (A4.9.3).

Надпись, содержащая написанное «палеоеврейским» письмом слово yhwh («Яхве»)

Кроме того, Гаризимский храм именуется в надписях ’tr’ («место»), mqdš («святилище»), byt («дом»), hkl’ («храм») и ’gr («храм»). Последним термином (в форме ’gwr (»)) 11 раз называется в элефантинских документах храм Яхве на Элефантине. Как и слово hkl’ (евр. heḵal), это слово имеет в конечном счёте шумерское происхождение (hkl <шум. É.GAL «большой дом», ’gr <шум. É. KUR «дом горы»).

Храм (ἱερόν) на Гаризиме упоминается в двух греческих надписях с острова Делоса, которые датируются III—II вв. до н. э. Надписи были сделаны на мраморных стелах, предположительно стоявших в самаритянской синагоге («молельне»):

1. ΟΙ ΕΝ ΔΗΛΩ ΙΣΡΑΕΛΕΙΤΑΙ ΟΙ Α

2. ΠΑΡΧΟΜΕΝΟΙ ΕΙΣ ΙΕΡΟΝ ΑΡΓΑ

3. ΡΙΖΕΙΝ ΣΤΕΦΑΝΟΥΣΙΝ ΧΡΥΣΩ

4. ΣΤΕΦΑΝΩ ΣΑΡΑΠΙΩΝΑ ΙΑΣΟ

5. ΝΟΣ ΚΝΩΣΙΟΝ ΕΥΕΡΓΕΣΙΑΣ

6. ΕΝΕΚΕΝ ΤΗΣ ΕΙΣ ΕΑΥΤΟΥΣ

«Израильтяне на Делосе, которые платят храмовый сбор святой горе Гаризим, увенчивают золотым венком Серапиона, сына Иасона, из Кносса, ради совершённого для них благодеяния».

1. ΙΣΡΑΗΛΙΤΑΙ ΟΙ ΑΠΑΡΧΟΜΕΝΟΙ ΕΙΣ ΙΕΡΟΝ ΑΓΙΟΝ ΑΡ

2. ΑΡΓΑΡΙΖΕΙΝ ΕΤΙΜΗΣΑΝ ΜΕΝΙΠΠΟΝ ΑΡΤΕΜΙΔΩΡΟΥ ΗΡΑ

3. ΚΛΕΙΟΝ ΑΥΤΟΝ ΚΑΙ ΤΟΥΣ ΕΓΓΟΝΟΥΣ ΑΥΤΟΥ ΚΑΤΑΣΚΕΥ

4. ΑΣΑΝΤΑ ΚΑΙ ΑΝΑΘΕΝΤΑ ΕΚ ΤΩΝ ΙΔΙΟΝ ΕΠΙ ΠΡΟΣΕΥΧΗ ΤΟΥ

5. ΘΕ [ΟΥ] ΤΟΝ

6. ΟΛΟΝ ΚΑΙ ΤΟ ΧΡΥΣΩ ΣΤΕ [ΦΑ]

7. ΝΩ ΚΑΙ

8. ΚΑ

9. Τ

«Израильтяне, которые платят храмовый сбор святой священной горе Гаризим, почтили Мениппа, сына Артемидора, из Гераклиона, его самого и его семью, за то, что он за собственные средства построил и содержал молельню бога […] весь и золотым венком и […]».

В одной из гаризимских надписей (MGI 11, 2) засвидетельствована фраза ṭwr’ ṭ [b] ’ («добрая гора»). Такое же обозначение горы Гаризим встречается в самаритянском богословском компендиуме IV в. н.э. «Мемар Марка» (94а, 224а).

Самаритянский храм на горе Гаризим был разрушен иудейским правителем Иоанном Гирканом I (134—104 гг. до н.э.). Об этих событиях рассказывает Иосиф Флавий: «Для отмщения Антиоху (VII) Иоханан воспользовался походом его в Мидию. В том оправдавшемся впоследствии предположении, что главные силы выступили из сирийских крепостей, он бросился на эти последние и взял Медаву, Самею с окрестными городами, затем – Сикиму, Гаризин; дальше он покорил хутеян (т.е. самаритян), живших вокруг храма, выстроенного по образцу иерусалимского, а также и не мало идумейских городов, в том числе Адореон и Мариссу»[47] (Иудейская война, 1.2.6); «Затем он (т. е. Иоанн Гиркан I) взял… Сихем, Гаризим и подчинил себе племя хуфейцев (т.е. самаритян), которые построили себе храм наподобие иерусалимского святилища. Этот храм, как мы уже выше упомянули, Александр разрешил построить своему военачальнику Санаваллету для его зятя Манассии, брата первосвященника Иадуя. Теперь, по прошествии двухсот лет, этот храм был закрыт»[48] (Иудейские древности, 13.9.1).

Иосиф Флавий датирует разрушение храма самаритян временем после смерти сирийского царя Антиоха VII Сидета (138—129 гг. до н.э.), т.е. примерно 128 г. до н.э., но археологические данные свидетельствуют, что на самом деле оно произошло ок. 110 г. до н. э. Находившийся к югу от храмового участка город не имел защитных стен, поэтому самаритянам пришлось возводить на улицах баррикады, следы которых обнаружили археологи.

Уничтожение конкурирующего храма было воспринято иудеями как настолько радостное событие, что, если на его годовщину приходится траур, Талмуд запрещает такой траур соблюдать (b. Yoma 7).

Согласно археологическим данным, в I в. до н.э. на северной стороне горы Гаризим существовала хасмонейская крепость, на которую может содержаться намёк у Иосифа Флавия (Иудейские древности, 14.6.2). Впоследствии она перешла под контроль римлян. При императоре Антонине Пии (138—161 гг. н.э.) на её месте был построен храм Зевса Олимпийского, перестроенный при Каракалле (211—217 гг. н.э.). При его раскопках были найдены надписи на колонне – ΔΙΙ ΟΛΥΜ [ΠΙΩ] («Зевсу Олимпийскому») и на медной пластине – Διὶ Ὀλυμπίω εὐπλόεις καὶ ἀμύτωρ («Зевсу Олимпийскому, помощнику и защитнику»). Это здание изображено на монетах Неаполя (Сихема) II—III вв. н.э.

Монета Неаполя (Сихема) II в. н.э. с изображением храма Зевса Олимпийского на горе Гаризим (и самаритянского жертвенника?)

В начале IV в. н.э. самаритяне построили на месте Гаризимского храма свою синагогу, которая может иметься в виду под словом ΤΟΑΓΙΟΝ («святое») из найденной неподалёку надписи. Синагога просуществовала до 484 г., когда она была разрушена императором Зеноном, построившим на её месте церковь Марии Богородицы.

Самаритянская эсхатология

Главной фигурой самаритянской эсхатологии является Таэв, образ которого навеян обещанным в Книге Второзакония «пророком, подобным Моисею»: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Яхве, бог твой, – его слушайте… Я воздвигну им пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова мои в уста его, и он будет говорить им всё, что я повелю ему» (Втор. 18, 15, 18). Имя Таэв (арам. t’bh / thbh) представляет собой действительное причастие арамейского глагола twb (= евр. šwb) «возвращать (ся)», в переносном значении также «каяться». Таким образом, имя самаритянского «мессии» (хотя такое слово сами самаритяне не употребляют) может быть понято как «возвращающийся» или «возвращающий (к богу)».

Самым ранним самаритянским текстом, говорящим о Таэве, является сочинение IV в. н.э. «Мемар Марка» («Слово Марка»). Согласно разным источникам, он будет потомком Сифа, Ноя, Иакова, Моисея или Финееса. Он придёт с востока на гору Гаризим и явит посох Аарона, манну и скинию. Его приход ознаменует конец эпохи божественного гнева (арам. pnwt’ <pnh «отворачиваться») и возобновление эпохи божественной милости (арам. rḥwt’, еврейское соответствие – rṣwn «благодать»), первый период которой продолжался 260 лет от времён Моисея до времён Эли (Илия).

С приходом Таэва возобновится полноценный жертвенный культ, хотя сам он – не жрец, а пророк. Он также будет царём (к нему самаритяне относят пророчество в Числ. 24, 17) и возглавит Второе царство Израиля. Первым царством самаритяне считают эпоху Судей, которая для них завершилась на Самсоне. Собственно Израильское царство самаритяне своим не признают, считая, что оно было основано восемью северными коленами без участия Ефрема и Манассии и все его правители были грешниками. Также грешниками были все пророки, включая Илию и Елисея. Таэв будет править всем миром, который заговорит по-еврейски. Когда он умрёт, то будет погребён вместе с Иосифом.

В ряде отрывков «Мемар Марка» Таэв связывается с телесным воскресением. Данное сочинение является самым ранним самаритянским источником, упоминающим об этом вопросе и говорящим, в частности, о «дне воскресения («mydwth) для всех людей» (iv.12). В последующем эсхатология стала нормативной для вероисповедания самаритян, ожидающих День суда (ywm nqm), в который праведники войдут в Сад Эдена, а грешники сгорят в огне. Однако отрывки в «Мемар Марка», говорящие о воскресении, вероятно, являются поздними вставками и отсутствуют в древнейших рукописях. Вера в телесное воскресение, по всей видимости, была принята самаритянами только в раннесредневековую эпоху.

В первые века нашей эры как христианские авторы (Ориген, Епифаний, Филастерий и др.), так и талмудические сочинения единогласно утверждают, что самаритяне не верят в телесное воскресение. Посвящённый самаритянам позднеталмудический трактат Masseket Kutim завершается словами: «Когда мы примем